Фрагменты биографии Никса, касающиеся Вероники:
Своего первого подопечного он ждал долго – до двадцати трех лет. Вверенная ему на хранение девушка была тем самым пламенем свечи, которое зажжет еще тысячи огоньков, но при этом не угаснет: Вероника была медсестрой и проходила стажировку в комитете Красного Креста. Девочка-катастрофа, ни капли прагматизма, бесконечная вера в чудеса, изобретательность, упорство, отвага и грация кузнечика коленками назад в белом халате и чепчике – вот весь убойный арсенал спасателя чужих жизней. Посади в стог сена – именно ее жопа иголку найдет. Обладая способностью к исцелению других людей, девушка считала ее своим даром и предназначением, а потому стремилась спасти всех и вся… Нейт явился перед ней в тот момент, когда после очередной выходки из оперы «слабоумие и отвага» у него не просто задергался глаз, а дрогнула рука. Ангелу действительно надоело изобретать все более изощренные способы отвести от нее верную смерть и при этом не спалиться, поэтому белокрылый появился перед девочкой и взмолился стать хоть немного осторожнее. Ника присела, широко хлопая глазами, на какое-то время впала в ступор, а затем очень быстро нашла с ним общий язык. И у нее появился настоящий Ангел-Хранитель, который везде успеет, поможет, подхватит и все поймет.
Ксавьер верил, что у них получится: относил ее ночью в постель, когда засыпала над книгами. Отнимал сухие бутерброды и напоминал поесть – казалось, вот ничего ей не надо, кроме кофе и булки с плавленым сырком! Поднимал на руки, когда она падала в полуобморочном состоянии после применения способности и выхаживал, помогая встать на ноги. Отвозил-привозил, встречал, помогал, ждал и подбадривал тогда, когда даже у девушки-солнышка в бессилии опускались руки. Он бросался на амбразуры защиты людей от самих себя и при этом всеми правдами и неправдами старался быть рядом со своей подопечной. Это было трудно, и он был не самым лучшим Хранителем - защищая всех и каждого, он мог упустить опасность, грозящую девушке. Не было сомнений в том, что у Небес особые планы на эту девочку, корпящую над книжками по фармацевтике... Сложно ли стать врачом? Безумно.
Но у них получилось.
Натаниэль поехал вместе со своей подопечной в Судан в составе миссии Красного Креста в качестве защитника гуманитарного конвоя. Они любили друг друга где-то между мелькающими мимо чужими жизнями. Хотели пожениться, как только вернутся из Судана, но кто бы знал, как судьба повернется… Раны Никса не затягивались и кровоточили, и разве можно предусмотреть все, когда чужая жизнь угасает на твоих руках? Он оказался заражен ВИЧ при контакте с кровью больного мальчика, которого просто не смог бросить умирать… А когда узнал, было слишком поздно.
Ника тоже была инфицирована. Она никогда не боялась трогать своего Хранителя, тем более, когда ему нужна была помощь, когда он истекал кровью, а тут… Это была катастрофа. Она обещала, что найдет лекарство, что ее способности безграничны, что она сможет вылечить их обоих… а он чувствовал, что не уберег ее. Так оно и случилось.
Никс отходил от применения способности, лежа под капельницей, когда их гуманитарный конвой попал под обстрел; Ника была серьезно ранена. Нейтан изрезал ладони, накладывая руки на ее раны и пытаясь задержать неминуемую гибель, но его силы были исчерпаны, а девушке была нужна помощь настоящего врача. Никс умолял ее коллегу помочь ей, а он лишь сидел в оцепенении, не решаясь прикоснуться – перед ним умирала ВИЧ-инфицированная, вокруг – разбитый конвой, выстрелы и паника, в арсенале лишь голые руки… Страх заразиться оказался сильнее принесенной клятвы.
Ника умерла на руках у Натаниэля.
Воспоминания Никса о Судане
Холодный проливной дождь, низкая двухместная палатка, ночь. Слабый фонарик болтается под потолком, вырывая из темноты лоскуты обнаженных тел. На спальном месте, оперевшись на груду вещей, валяется сонный Ксавьер, загорелый, поджарый, чуть влажный от испарины на лбу и плечах. Та самая девушка, по пояс накрытая одеялом, лежит на груди у него - разомлевшего, усталого, теплого, как печка, и лукаво поглядывает снизу вверх. Нейтан скользит взглядом по наручным часам и лениво удивляется.
- Два часа ночи. Мы зашли сюда около четырех...
- Вот почему я так люблю дождь.
Вероника покосилась на него, а он ответил довольным смешком на ее улыбку. Устроилась поудобнее в кольце из его рук и провалилась в сон... Натаниэль долго любовался ею. Встрепанная, с припухшими от губ поцелуями, красивая, мягкая, светлая. Ласковый котенок, прильнувший к груди. Ангел не спал, а тихо запоминал ее именно такой. Не на бегу, не в работе, а в сокровенной минуте их близости и единения под шум проливного дождя. Он вдыхал ее запах выгоревших на солнце волос, изредка осторожно прикасался щекой к макушке, с чувством неимоверной вины целовал синяк на обнаженном плече и смотрел, смотрел, смотрел...
Он желал одного - чтобы этот момент не кончался.